были мне предельно понятны, как и предупреждение Соколовых не стало для меня какой-то неожиданной новостью.
Всё предсказуемо, всё очевидно, план уже имеется. Однако сейчас лучше всего было, как бы это странно ни звучало, ничего не делать. Пропустить свой ход, дать противнику свободу действий, а затем уже решить, как быть.
Поэтому всё текло своим чередом, а я учился сражаться уже в том числе и с Петром Алексеевичем.
— Хороший бой, — усмехнулся наставник, глядя на меня сверху вниз. — Ну что? Узнал мою предрасположенность? И помни у тебя одна попытка.
Да, игра с Пётром Алексеевичем продолжалась. Одним из первых наших заданий стало выяснение дара наставника. Стихия огня? Может быть земли? Имелась только одна попытка, у каждого из студентов.
Кто-то пытался подловить наставника, кидал в тухлые яйца, но тут лихо уворачивался. Один раз его попытались сбить на автомобили, когда он проезжал по мосту на своей лошади. Но ничего не получалось, слишком ловким он был.
В результате все пробовали, называли сначала магию воздуха, затем делали уточнения, молнии там, гибридные стихии, но все популярные варианты заканчивались, а каждый раз ответ был одним и тем же — нет.
В какой-то момент некоторые студенты начали считать происходящее розыгрышем. Другие начали искать подвох. Может быть, Пётр Алексеевич владеет сразу двумя стихиями? Посмотрите какая у него твёрдая стойка, как он чувствует землю, а как быстро двигается, словно ветер. И молниями его ранить нельзя.
— Пока нет, — произнёс я, вставая на ноги.
Я пытался в драке заставить наставника использовать магию, но не получалось. Раз за разом Пётр Алексеевич побеждал, используя лишь общие техники, не показывая никаких огненных бурь или ледяных буранов.
— Ладно, думай, время ещё есть. Так, а теперь разбиваемся на пары, так как вас делили. Будем отрабатывать совместные сражения.
Я подошёл к скучающей Кристине, которая уже знала чуть больше других благодаря своему кровавому чутью. Затем к нам подошёл и Виктор, тоже поняв, что что-то происходит.
— Началось? — спросил Витя, глядя на хмурого меня.
Я лишь кивнул. Прямо сейчас на территорию академии вошли солдаты. Гвардия академии спокойно пропустила военных, ведь всё было оговорено заранее. Ольга Николаевна пустила своих псов, чтобы меня проучить. Хотя достанется не только мне.
Много кого повяжут, конечно, большинству предъявить будет нечего, кроме того, я уже сказал своим товарищам не беспокоится и говорить всё как есть. Поэтому той же Алёне или её сестре ничего не грозит. Как и дворян некоторых припугнут, штрафы впаяют, но сажать не будут.
А вот на мне отыграются сполна, как и ещё на некоторых активных деятелей «Долга и права», хотя таких немного. Всё держалось на мне, речи толкал тоже только я. Крепостных же трогать никто не станет, они просто разменная монета.
— Эй, чего вы втроём встали? На пары разбивайтесь! — снова повторил Пётр Алексеевич, но через секунду замер, видя как на арену вбежали гвардейцы и солдаты из Преображенского полка. — Что происходит?!
— Приказ Государя, Александр Петрович Лебедев, Виктор Иванович Карпов, Кристина Безродная номера один ноль пять… — офицер зачитывал список.
А затем нам было предложено сдаться, предварительно бросив оружие. Витя посмотрел на меня искоса, но после кивка всё же со вздохом сдался. Ему больше всего не нравился мой план. Кристина же ответила полным безразличием, эта мирская суета ей начала приедаться.
Меня же, как только я бросил учебную шашку, тут же впечатали мордой в пол пятеро элитных бойцов, взявшихся из ниоткуда. Затем сразу же на руки надели кандалы, ментальные каналы оказались перекрыты, но на всякий случай меня ещё пару раз приложили шоковой дубинкой. Скорее больше для запугивания наблюдающих за нами, ведь я не сопротивлялся.
После меня повезли в штаб полка, где меня избили до полусмерти. Вопрос не задавали, просто били, сильно и мощно, порой применяя магию молний. Вроде не калечили, в плане, пальцы не ломали, гвозди под ногти не засовывали, пятки не поджигали. Однако одних молний хватало сполна, пытка электричеством самая жестокая, самая длительная и самая результативная.
Это продолжалось сутки, после чего меня бросили в камеру. Они не будут меня кормить, не будут поить, попытаются сломать меня таким образом.
Досталось и многим другим из «Долга и право». Им угрожали, тем кто сломаются — впаяют срок и отправят на каторги. Тем кто с серьёзными щами будет молчать или валить всё на меня — просто отпустят. Всё же кроме меня никто ничего такого не делал. Хотя один факт общения со мной уже вон какими проблемами может обернуться.
Витя вышел первым, потому что сказал ровно то, что мы с ним репетировали. Следующей на свободе оказалась Кристина, за которую замолвили словечко наставники. Она очень сильная одарённая, а кнут на неё не работает.
Ещё я успел получить письмо от Соколовых. Екатерина даже явилась лично, но я отказался выходить.
Затем меня перевили в особую камеру и связь с Кристиной исчезла. Последнее, что я успел сказать:
— Действуем по плану.
После тишина и мрак. Одиночество, холод, голод, жажда, профилактические избиения. Со мной никто не разговаривал, просто молча палачи делали то, что должны.
Один раз ко мне приходил сам глава рода Орловых. Я его не видел, но чувствовал присутствие сильного мага. Он молча наблюдал за очередным избиением, после чего покачал головой и ушёл.
Сломать меня не получалось, это даже внешне было видно. Что уж говорить про ментальную оценку моей давящей ауры.
— Ты сдохнешь здесь. Государь уже принял решение, что твой дар не стоит потенциальных и не только проблем, — единственные слова, которые я услышал за трое суток.
— Уверен? — с оскалом спросил я, после чего дверь камеры снова захлопнулась.
Глава 24
Время шло, я сидел в тюрьме, а мой план реализовывался. Мне даже не нужно было что-то делать, ведь мои конкуренты, соперники, враги — все они уже сделали достаточно, мне остаётся лишь собрать плоды. Хотя стоит отдать должное и моим друзьям, без них бы тоже ничего не вышло.
И недели не прошло, как в Петрограде начался сущий ужас. Как только я отправился за решётку, так сразу же начались возмущения. Всех в «Долге и праве» повязать не смогли, а остальные начали, возмущаться и требовать.
Красные в сторонке не остались, как и прочие революционеры. Как только вспыхнула искра, нашёлся повод, то тут же спящие ячейки активизировались. Беспорядки захлестнули город, а
